Псков – один из древнейших русских городов, неразрывно связанных с главнейшими событиями отечественной истории. До сих пор неизвестно, в каком году была заложена Псковская крепость, но самые первые строения могли здесь появиться ещё в X веке.
Вера, но без любви
Опубликовано 17 августа 2013 г.
Даже мы сами, православные, порой делим своих единоверцев на «нормальных» и «православнутых», предпочитая иметь дело с первыми и, по возможности, не общаться со вторыми. Почему, приходя в Церковь, некоторые люди становятся «православнутыми»? Вместо любви упражняются в злобе, равнодушии, черствости?
В один из центральных московских храмов входит женщина в черном, сдержанно роняя слезы. Заказывает какую-то требу за свечным ящиком — наверное, отпевание или панихиду. Ставит большую свечу на канун и тут уже дает своим чувствам волю — громко, в голос рыдает. Тут к ней подходит церковная уборщица — нет, не для того, чтобы утешить, а начинает делать массу замечаний: возьми вон там платочек, покрой голову, здесь не стой, пока я буду мыть, на канун положи то-то и то-то. Женщина в черном испуганно смотрит на бабушку в синем фартуке, не зная, что ответить.
Можно сейчас разразиться бурей возмущения в адрес бессердечной свечницы и всех «злых церковных бабок», вместе взятых, что мы время от времени и делаем в интернетах. Помечтать о том, как было бы замечательно, если бы все православные, или, по меньшей мере, храмовые сотрудники, научились быть приветливыми и вежливыми — вот бы тогда нам был гарантирован миссионерский успех и неправославный по сей день народ валом бы повалил в Церковь! А можно попытаться разобраться, почему подобная черствость — довольно распространенная в наших рядах болезнь.
Наверное, вы не очень сильно обидитесь, если человек, которому поездом отрезало обе ноги, забудет предложить вам тапочки и вообще как-то не будет расположен поддерживать разговор про обувь. А ведь существует довольно много людей, которым «поездом» отрезало чувства — в процессе их воспитания и в ходе приобретения жизненного опыта. Они решили, что не чувствовать — безопаснее и проще.
В международную классификацию зависимостей наряду с алкогольной, наркотической, игровой, компьютерной, любовной, пищевой и прочими входит зависимость религиозная. Обычно, если об этом виде зависимости упоминают докладчики на каких-нибудь православных мероприятиях, то делают оговорку: «Ну, мы, конечно, имеем в виду опасные тоталитарные секты». Но это — всего лишь дань политкорректности, на самом же деле стать религиозно зависимым можно в любой конфессии.
Почему люди начинают пить, употреблять наркотики, играть в азартные игры или переселяются в виртуальную реальность? Потому что их жизненный опыт свидетельствует, что быть живым — опасно и наказуемо. Проще «уколоться и забыться». Близкие либо не оказывают им поддержки, либо полностью берут на себя ответственность за их жизнь, как, например, созависимые жены алкоголиков, которые тащат на себе пьяного мужа домой из канавы.
Люди с религиозной зависимостью отключают свои живые чувства и заменяют их обрядами. Вместо одежды, отражающей твои чувства и твой внутренний мир, создания своего образа — стандартная длинная юбка и платок. Вместо проживания того, что у тебя действительно болит — три акафиста. Вместо живого сопереживания ближнему — совет поставить свечку такой-то иконе.
Может быть, человеку верующему вообще не полезно чувствовать, а эмоции лучше отсекать на корню как греховные страсти? Может быть, верующим во что-то другое и можно, вот только Господь наш Иисус Христос в Евангелии и апостолы в своих посланиях дают совсем другие советы. «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими», «всегда радуйтесь», «радуйтесь и веселитесь». Радость, веселье и плач — все это живые человеческие эмоции, которые, должно быть, важны для нашего спасения, если нам заповеданы.
У зависимостей есть такая особенность — иногда одна из них сменяет другую или несколько овладевают человеком одновременно. Например, трудоголик является еще и компульсивным едоком, а решивший бросить курить начинает вместо этого часами спорить в интернете. А вот если бывший алкоголик, пройдя курс реабилитации, перестал пить, но стал религиозно зависимым, читает в день по 10 акафистов, кладет по 100 поклонов и еще активно ходит на молитвенные стояния и какие-нибудь митинги против гей-пропаганды, то это хорошо или плохо? Некоторые православные организации очень гордятся такими результатами: перековали, раньше спивался, теперь подвижничает.
Перестать умирать — еще не значит исцелиться. Да, алкоголизм — это, конечно, прямая дорога на кладбище, а от поклонов, акафистов и коллекционирования пузырьков с освященным маслицем еще никто не умер, но в случае и алкогольной, и религиозной, и любой другой зависимости человек перестает расти и развиваться.
Можно сейчас разразиться бурей возмущения в адрес бессердечной свечницы и всех «злых церковных бабок», вместе взятых, что мы время от времени и делаем в интернетах. Помечтать о том, как было бы замечательно, если бы все православные, или, по меньшей мере, храмовые сотрудники, научились быть приветливыми и вежливыми — вот бы тогда нам был гарантирован миссионерский успех и неправославный по сей день народ валом бы повалил в Церковь! А можно попытаться разобраться, почему подобная черствость — довольно распространенная в наших рядах болезнь.
Наверное, вы не очень сильно обидитесь, если человек, которому поездом отрезало обе ноги, забудет предложить вам тапочки и вообще как-то не будет расположен поддерживать разговор про обувь. А ведь существует довольно много людей, которым «поездом» отрезало чувства — в процессе их воспитания и в ходе приобретения жизненного опыта. Они решили, что не чувствовать — безопаснее и проще.
В международную классификацию зависимостей наряду с алкогольной, наркотической, игровой, компьютерной, любовной, пищевой и прочими входит зависимость религиозная. Обычно, если об этом виде зависимости упоминают докладчики на каких-нибудь православных мероприятиях, то делают оговорку: «Ну, мы, конечно, имеем в виду опасные тоталитарные секты». Но это — всего лишь дань политкорректности, на самом же деле стать религиозно зависимым можно в любой конфессии.
Почему люди начинают пить, употреблять наркотики, играть в азартные игры или переселяются в виртуальную реальность? Потому что их жизненный опыт свидетельствует, что быть живым — опасно и наказуемо. Проще «уколоться и забыться». Близкие либо не оказывают им поддержки, либо полностью берут на себя ответственность за их жизнь, как, например, созависимые жены алкоголиков, которые тащат на себе пьяного мужа домой из канавы.
Люди с религиозной зависимостью отключают свои живые чувства и заменяют их обрядами. Вместо одежды, отражающей твои чувства и твой внутренний мир, создания своего образа — стандартная длинная юбка и платок. Вместо проживания того, что у тебя действительно болит — три акафиста. Вместо живого сопереживания ближнему — совет поставить свечку такой-то иконе.
Может быть, человеку верующему вообще не полезно чувствовать, а эмоции лучше отсекать на корню как греховные страсти? Может быть, верующим во что-то другое и можно, вот только Господь наш Иисус Христос в Евангелии и апостолы в своих посланиях дают совсем другие советы. «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими», «всегда радуйтесь», «радуйтесь и веселитесь». Радость, веселье и плач — все это живые человеческие эмоции, которые, должно быть, важны для нашего спасения, если нам заповеданы.
У зависимостей есть такая особенность — иногда одна из них сменяет другую или несколько овладевают человеком одновременно. Например, трудоголик является еще и компульсивным едоком, а решивший бросить курить начинает вместо этого часами спорить в интернете. А вот если бывший алкоголик, пройдя курс реабилитации, перестал пить, но стал религиозно зависимым, читает в день по 10 акафистов, кладет по 100 поклонов и еще активно ходит на молитвенные стояния и какие-нибудь митинги против гей-пропаганды, то это хорошо или плохо? Некоторые православные организации очень гордятся такими результатами: перековали, раньше спивался, теперь подвижничает.
Перестать умирать — еще не значит исцелиться. Да, алкоголизм — это, конечно, прямая дорога на кладбище, а от поклонов, акафистов и коллекционирования пузырьков с освященным маслицем еще никто не умер, но в случае и алкогольной, и религиозной, и любой другой зависимости человек перестает расти и развиваться.
Почему православным христианам советуют читать Священное Писание каждый день? Почему каждый год мы проживаем один и тот же цикл праздников и постов, слышим одни и те же песнопения, которые, казалось бы, уже давно знаем наизусть? Потому что человек меняется, и меняется мир вокруг него. И себя, и картину мира постоянно приходится переосмысливать, причем с православной, евангельской, святоотеческой точки зрения.
Переживания Великого Поста, Страстной Седмицы и Пасхи в десять лет одни, в пятнадцать — совершенно другие, а в 27 или в 45 — третьи и четвертые. Но зависимый выбирает другой путь, на свой взгляд, более легкий — не переживать вообще. Один раз выучить назубок и больше к этому не возвращаться.
В облике «злых бабок», даже тех, кому далеко «за», часто на всю жизнь остается что-то подростковое — или обиженные нотки в голосе, или испуганные складочки на лбу и ямки на подбородке. Это следы тех чувств, которые они когда-то в далекой молодости не прожили и решили навсегда засушить. Вроде бы смотрит на тебя она, которой по паспорту 70, а через ее каменное лицо-маску робко проглядывает другая, которой навсегда 14.
Главный признак религиозно зависимых — то, что они не развиваются и не растут. Такого человека можно двадцать лет не видеть, а потом снова повстречать где-нибудь при монастырской гостинице и удивиться, как будто всего этого времени не было — у него все по-прежнему. Тот же акафист в руках, только теперь уже сильно заклеенный скотчем, та же газета про «Царя-Искупителя», та же юбка, или даже если теперь уже другая, то все равно точно такая же. И та же картина мира, те же мысли в голове, те же политические взгляды, как будто за двадцать лет в нашей стране и в мире ничего не изменилось.
Еще один признак зависимости — злоба, потому что, если свою искаженную страстями картину мира не защищать яростно, то разрушится она очень быстро, и тогда человека ждет страшное «добро пожаловать в реальность». Поэтому для пребывания в религиозной зависимости обязательно нужны враги и яростная борьба с ними — либералами, масонами, белоленточниками, экуменистами, американскими шпионами, выбирайте на вкус.
Что же делать, если религиозной зависимостью страдает кто-то из ваших ближних или вы сами начинаете прозревать, замечая ее за собой? Во-первых, не взваливать на себя жизнеобеспечение зависимого человека. Наверное, все согласятся, что когда жена надрывается на двух работах и одновременно тащит на себе хозяйство и детей, а муж пьет с друзьями водку в лесопарке, то это плохо.
Но вот если жена точно так же тащит все на себе, а муж читает акафисты и ходит на митинги, то многим православным такое положение дел может показаться нормальным — ведь он же настоящий подвижник, а она ради его «духовных трудов» берет на себя мирские хлопоты. Если вы действительно хотите поспособствовать чьему-то духовному росту, то ни в коем случае не освобождайте его от земных забот. Даже преподобные пустынники плели корзины и варили себе похлебку, а не нанимали для этого слуг.
А себя достаточно просто почаще ловить на мысли — не страшно ли вам любить?
Переживания Великого Поста, Страстной Седмицы и Пасхи в десять лет одни, в пятнадцать — совершенно другие, а в 27 или в 45 — третьи и четвертые. Но зависимый выбирает другой путь, на свой взгляд, более легкий — не переживать вообще. Один раз выучить назубок и больше к этому не возвращаться.
В облике «злых бабок», даже тех, кому далеко «за», часто на всю жизнь остается что-то подростковое — или обиженные нотки в голосе, или испуганные складочки на лбу и ямки на подбородке. Это следы тех чувств, которые они когда-то в далекой молодости не прожили и решили навсегда засушить. Вроде бы смотрит на тебя она, которой по паспорту 70, а через ее каменное лицо-маску робко проглядывает другая, которой навсегда 14.
Главный признак религиозно зависимых — то, что они не развиваются и не растут. Такого человека можно двадцать лет не видеть, а потом снова повстречать где-нибудь при монастырской гостинице и удивиться, как будто всего этого времени не было — у него все по-прежнему. Тот же акафист в руках, только теперь уже сильно заклеенный скотчем, та же газета про «Царя-Искупителя», та же юбка, или даже если теперь уже другая, то все равно точно такая же. И та же картина мира, те же мысли в голове, те же политические взгляды, как будто за двадцать лет в нашей стране и в мире ничего не изменилось.
Еще один признак зависимости — злоба, потому что, если свою искаженную страстями картину мира не защищать яростно, то разрушится она очень быстро, и тогда человека ждет страшное «добро пожаловать в реальность». Поэтому для пребывания в религиозной зависимости обязательно нужны враги и яростная борьба с ними — либералами, масонами, белоленточниками, экуменистами, американскими шпионами, выбирайте на вкус.
Что же делать, если религиозной зависимостью страдает кто-то из ваших ближних или вы сами начинаете прозревать, замечая ее за собой? Во-первых, не взваливать на себя жизнеобеспечение зависимого человека. Наверное, все согласятся, что когда жена надрывается на двух работах и одновременно тащит на себе хозяйство и детей, а муж пьет с друзьями водку в лесопарке, то это плохо.
Но вот если жена точно так же тащит все на себе, а муж читает акафисты и ходит на митинги, то многим православным такое положение дел может показаться нормальным — ведь он же настоящий подвижник, а она ради его «духовных трудов» берет на себя мирские хлопоты. Если вы действительно хотите поспособствовать чьему-то духовному росту, то ни в коем случае не освобождайте его от земных забот. Даже преподобные пустынники плели корзины и варили себе похлебку, а не нанимали для этого слуг.
А себя достаточно просто почаще ловить на мысли — не страшно ли вам любить?