Псков – один из древнейших русских городов, неразрывно связанных с главнейшими событиями отечественной истории. До сих пор неизвестно, в каком году была заложена Псковская крепость, но самые первые строения могли здесь появиться ещё в X веке.
«В Шульгах только спасаться»
Опубликовано 5 сентября 2015 г.
В 2002 году храм в честь иконы Казанской Божией Матери в Шульгах сгорел в ночь на 13 июля. Так что храм, так получилось, строили дважды. Особых документов о его истории не обнаружено, но газета «Полоцкие губернские вести» писала о создании храма в Шульгах в 1898 году из часовни. Главным инициатором строительства был Василий Кирисенок: он собрал народ, и часовню расширили до храма. Тогда в деревне было 250 дворов, но жили в ней штрафники, люди, выселенные из других деревень, а деревня Шульги потому была штрафной, что не было здесь воды. Выселили 250 человек – появилось 250 дворов, и если учесть многодетность тогдашних семей, то народу было много. Первый священник храма - отец Онуфрий Гаврилович Шостак, он основал законоучительную школу в Шульгах, построил зимний храм св. Николая, но ни школы, ни зимнего храма не сохранилось. Сейчас в деревне несколько домов и деревянная Казанская церковь.
О приходе рассказывает отец настоятель священник Александр Лебедев: «Прежде моего настоятельства служил здесь священник протоиерей Михаил Зимарский, сорок лет на приходе. Он прошел войну в духовом оркестре и дал обет Господу быть священником, хотя у него были большие музыкальные способности. Но отец Михаил реализовал их в написанных песнопениях, им был выпущен сборник духовных песнопений. Живут сейчас в Шульгах его матушка Нонна и дочь с детьми. Протоиерей Михаил Зимарский еще знаменит и тем, что привлек интеллигенцию к нашему храму, имел особые духовные дарования: по его молитвам люди исцелялись, батюшка был прозорлив, давал людям духовные советы.
В 2002 году в ночь с 12 на 13 июля сгорел наш Казанский храм, и с помощью молитв отца Михаила, его связей мы храм восстановили. Благодаря ему, его небесным молитвам, храм после пожара построен заново за два года. Я здесь с 1999 года, сам уроженец Невеля, но был знаком с отцом Михаилом, исповедовался ему, был духовным его чадом, по его благословению и женился, он меня и на приход благословил.
Писали мы в Самарскую газету, обращался я туда с просьбой о помощи в восстановлении храма, пришло много переводов на 300 тысяч рублей, в общей сложности, лес нам бесплатно выделила администрация района. Когда храм сгорел, много думал, почему? Здесь, наверное, есть каждого вина, и моя, но горе сплачивает, и нас оно сплотило. Священник Виталий Скнар сказал как-то, может, потому сгорел храм, чтобы возвели еще большую красоту. Полтора миллиона рублей затрачено на строительство деревянного храма, освящал его малым чином отец Петр Нетреба, Благочинный, на Казанскую в 2004 году.
Иконы у нас сейчас из деревни Топоры, что под Новохованском, перед тем, как взорвать новохованскую церковь, разрешили иконы вынести: все иконы принесены народом, когда наш Казанский храм стал строиться. Только одна наша икона из сгоревшего храма спаслась – икона Архангела Михаила из алтарной боковины двери. Иконостас сейчас новый написан двумя мастерами, собираемся его украсить еще и резными колоннами. Писали так, как было, и иконы те же возвращаются, которые были в сгоревшем храме. Храм восстанавливали таким же, каким он был, на старом фундаменте. Бревна волоком тягали, они длинные, и мы зимой их из туричинского леса вывозили, строили невельские строители, уходило денег по 14 тысяч рублей в неделю, но удивительно, деньги появлялись, когда были нужны. Молился впопыхах в сторожке, стоял на службе и постоянно думал, как там строительство, как идет. Бывали моменты, например, нужна была определенная сумма в шесть тысяч, а денег нет ни копейки, и вдруг мне звонит женщина и предлагает именно эту сумму. Так везде и во всем.
Помогали нам, в основном, предприниматели Великих Лук, мы к ним ездили и просили, Владыка благословил с прошением ездить. Великие Луки - город промышленный, там есть бизнес, нам помогают, Слава Богу, и не отказывают: Каракаев, Митропольский, жители Самары, Владыка Самарский нам не отказал. Мы съездили с отцом Василием Лупаковым в Самару и привезли церковную утварь для нашего храма. Живет в Самаре родственница отца Михаила Зимарского, она нам очень помогала. Сейчас отопление сделали, котельную поставили. Недавно оформили регистрацию храма за 20 тысяч, представляете! Мы арендуем у государства храмы, и, по сути дела, не должны платить за регистрацию храма, это должно оплачивать государство, но платим мы. Нам в любой момент могут придумать что-нибудь еще, чтобы собирать деньги с Церкви. Эти 20 тысяч за регистрацию я мог бы платить еще лет двадцать за аренду храмовой земли.
Живем мы, как на хуторе, но народ иногда приезжает, живем за счет населения села Новохованска: за семь километров это село от нас, и к нам приезжают люди оттуда. Есть в Новохованске заводик, который выпускает кое-какие детали для петербургского метро. Этим народ там и живет. На Литургии у нас в храме 10-15 человек, крестим, венчаются, видимо, для этого таинства хотят отдаленного храма, да и те, кто уже в браке живет не первый год, приезжают к нам венчаться. Езжу в село Стайки, служу там один раз в месяц, бывает два раза, в зависимости от праздников».
Родился отец Александр в 1967 году, в Невеле, в многодетной семье - пять детей, семья верующая, но не церковная. «В Церковь, - как рассказал отец Александр, - я пришел постепенно, но всегда чувствовал Промысл Божий: как чего плохо делаешь, Господь наказывал, совесть мучила, в общем, хулиганничал, и Господь мне немного показывал. В армии служил в ракетных войсках, потом в Невеле записался на секцию ушу, занимался восточными единоборствами, философией восточной особо не увлекался, но понял, что в этих занятиях пост очень важен, стал поститься и привык к постам. А потом в деревню Шульги поехал, выбрали меня в крестные, и достаточно было увидеть священника отца Михаила, сияющего, на меня это очень сильно подействовало, чтобы прийти к Церкви. Потом стал ходить в Невельский храм на хор, куда меня пригласила матушка Екатерина, пономарил, а перед тем, как пономарить, ездил к отцу Николаю Гурьянову на остров Залита спросить благословения и узнать, куда направить свои стопы. Он меня благословил пономарить, а потом сказал: «Иди на батюшку учись», хотя я второй вопрос, куда направить свои стопы, не успел задать, а он мне на него заранее сразу дал ответ. Закончил Духовное училище в Пскове, хотел в Семинарии учиться, но пока не получается».
Деревенская приходская жизнь отца Александра располагает к философической задумчивости и жизненной осторожности. В семье священника двое детей: девочке Маше 6 лет и 3 годика второй. Помаленечку детей готовят к пению на клиросе. Дочери отца Александра играют с внуками отца Михаила. Маша своих детских книг уже не читает, предпочитает Жития святых Святителя Димитрия Ростовского, надо сказать, чтение не легкое для детского ума, но Маша справляется, потому что вундеркинд, то есть обычный ребенок в семье священника. В старенькой избе, где живет семейство, стоит пианино: матушки, как правило, музыкантши, или регентуют хором, или поют в нем. Ради экономии денег православных, батюшка свою библиотеку перенес в храм в надежде, что сэкономленные деньги прихожане потратят на свечи. В каждом храме Невельского благочиния нас встречала икона Преподобной Ефросинии Полоцкой – покровительницы здешних мест.
Похоронены рядом с храмом тайные монахини из Ефросиниевского Полоцкого монастыря, жившие здесь с конца 60-х годов Варсонофия и Ефросиния, а рядом протоиерей Михаил Зимарский и его молодой сын диакон Аркадий Зимарский.
Отец Александр показал нам свое скромное хозяйство, которое в большей степени существует для колорита, чем приносит какой-то доход. Гуси очень живописны, и картинка, увиденная нами, оказалась вечным эпизодом обычной жизни русского священника в деревне.