Праведность или невроз? -

Звонит мне вчера мой приятель, руководитель маленькой, но очень гордой компании, и прямо таки сразу, не в бровь, а в глаз, задаёт вопрос: «У вас там что, опять пост?» — «Постнее некуда, — отвечаю, — Успенский пост, строгий. А почему тебя вдруг стала волновать эта тема?»

Оказалось, что вовсе не духовных знаний искал мой друг, а даже совсем наоборот. Пришёл мне как представителю приверженцев опиума для народа высказать всё начистоту. Он вообще-то первоначально на секретаршу свою злился, но он же воспитанный руководитель и сказать всё в глаза подчинённому не имеет права. А высказать мне – это милое дело. Я ж психолог.

«Да я всегда знаю, когда у вас посты случаются, — продолжает делиться мой руководительствующий приятель, — по поведению моей секретарши. Она становится просто несносной, я прямо теряюсь. В остальное время – придраться не к чему, а тут просто у дамы реально крышу сносит, да простят меня твои уши за мой французский. Следующую секретаршу буду Великим постом себе выбирать, чтоб знать, к чему быть готовым».

Полностью поддерживаю эту идею, высказывая, однако, свои предостережения, что сотрудница может случайно принадлежать к какой-то иной конфессии и выкидывать коленца в какие-нибудь другие сроки.

Почему постящиеся начинают себя так мило вести, что даже руководители (не говоря уже о таких простых смертных, как супруги, родители или дети) хватаются сначала за успокоительные, а потом за телефонную трубку, чтобы как-то скоротать время, пока на компьютере устанавливается самая страшная стрелялка из всех возможных?

Наверняка, вы обратили внимание, что высказать своё раздражение напрямую своей подчинённой мой друг так и не смог, это для него табу. Он же не просто так, а понимающий и прекрасный со всех сторон руководитель, а руководители не опускаются до такой низости. Сразу увольняют.

Конечно, это далеко не у всех руководителей так, мы говорим про конкретного человека, который себя оправдывает тем, что ВСЕ его братья по грейду ведут себя именно так. Да и про увольнение – это не ради красного словца. Он уже фантазирует о том, как будет нанимать новую сотрудницу, а значит, такое желание нет-нет да и появится.

Что ж, не будем проводить моему другу сеанс виртуальной психотерапии по фотографии, а лучше давайте поговорим о гневе, злости, ярости и прочих других ужасно неправославных чувствах, которые, как известно, надо попросту отсечь. Наверняка та секретарша занимается тем же самым. Но, как известно, когда в семье (или в данном случае – в компании) появляются праведники, все остальные автоматически становятся мучениками. Праведность – это вам не абы что. Это серьезно!

А меня вот уже лет десять как волнует другой вопрос: чем вообще-то праведность отличается от невроза? Мне пришлось отвечать на данный вопрос в собственном сердце, поэтому рассказ мой будет тоже вполне себе субъективным, да к тому же ещё и однобоким.

Побыть праведником у меня так и не получилось, хотя очень хотелось, ну прямо очень! И я старалась изо всех сил, пока не поняла, что я хочу быть не праведницей, а отличницей. Потому что это именно их все любят и хвалят. Если вы думаете, что праведников все ругают и ненавидят, то это тоже немного далеко от истины. Ругают и ненавидят мучеников, и это иная тема, мы ещё поговорим, в чём разница между мучениками и мазохистами.

Праведники вообще чаще всего совершенно незаметны, просто живут и делают свои дела, потому что они смиренны (да-да, смиренны, но не забиты, разница между смирением и толстовством – это тема номер три, я уже записала себе в ежедневник), так что праведники тихи, просто светятся любовью, и рядом с ними хочется находиться.

Я светилась чем угодно: обидой, чувством вины, унынием, скорбями и завистью, но никак не любовью, так что пришлось столкнуться с первой правдой жизни. Внутренне человеку очень сложно отличить праведность от невроза, приходится как-то прояснять эти моменты, общаясь с окружающими. Желательно с теми, кто видит его каждый день.

Но вот в чём загвоздка. Это ж придётся выйти из мира фантазий и пройтись по грешной земле, поговорить и даже – о, ужас! – услышать о себе не очень-то приятные подробности.

Например, я вот думала, что борюсь с гневом внутри себя, если я молчу и не раздражаюсь. А ближние говорят, что я становлюсь замкнутой, окружая себя какой-то высоченной стенкой, с которой разговаривать так же продуктивно, как с той самой стеной. И да, хочется не успокоиться, а начать драться, чтобы меня из этого состояния как-то вывести и вернуть к жизни.

А я-то думала!

Или вот ещё момент. Одна моя родственница призналась, что она борется с гневом старым бабушкиным способом: идёт делать уборку. Только однажды она поймала себя на том, что начинает сама ввязываться в ругань, чтобы потом как следует разозлиться и пойти уже наконец погладить эти кипу пододеяльников или разобрать кладовку.

Понятое дело, что сейчас я описываю далеко не поступки, продиктованные исключительной внутренней праведностью. Это действительно некая нездоровая форма взаимоотношений с агрессией. Да и откуда ей быть здоровой? У нас этому не учат. Так что приходится постигать эту науку самостоятельно.

Банальная логика подсказывает, что если мы все такие христианки, то надо бы обратиться к первоисточнику.

Во-первых, вряд ли Господь стал бы делать нечто такое, что человека явно губит. Скорее всего, Он нам дал некий инструмент, которым мы просто не умеем пользоваться.

Идём дальше. Открываем Евангелие и читаем: «Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришёл в Иерусалим и нашёл, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. И, сделав бич из верёвок, выгнал из храма всех, [также] и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли» (Ин.2:13-16)

Как неправославно повёл себя Господь! Или это всё-таки мы ведём себя неправославно? Я как-то склоняюсь ко второму выводу, а значит, гнев всё же реализовывать можно. Но как и когда?

Приходится начать с того, что агрессия для нас чаще всего является такой тёмной лошадкой, которая, как известно, появляется буквально из ниоткуда, и раньше вообще на неё никто ставок не делал. А вот придётся начать это делать.

Конечно, тогда придётся смириться с отсутствием праведности, но, поверьте, духовная жизнь от этого ничуть не пострадает, а даже наоборот. Наконец-то станет понятно, о чём говорить на исповеди, в чём каяться и в какую сторону меняться.

В каждом человеке, совершенно в каждом, есть по умолчанию весь спектр эмоций. Потому что они нужны, просто жизненно необходимы. Скажите, как без гнева можно было разогнать толпу торговцев? Да невозможно это. Гнев – это показатель того, что мы неравнодушны, что нечто нас трогает, задевает до глубины души. Гнев – это зарождающаяся сила, которая потом выливается в поступок. Так что по сути сделать вид, что ничего не происходит – это как сделать аборт при уже возникшей беременности.

Конечно, можно сделать вид, что этот гнев не имеет к нам никакого отношения, что это бес попутал, но давайте вспомним, что мы таки не праведники, а чаще всего нас даже искушать не надо, мы и сами с усами.